You are here

ТРИДЦАТЬ СЕМЬ [Thirty-Seven] № 04

Primary tabs

Pages

37
36 35           2 ОГОНЬ   Когда славяне вышли на Балканы Был заклан агнец  – капли на ладонь Из бога Агни  вылетел огонь Зеленый рай синел за облаками   Я слышу вой враждующих племен Из глоток: фаер! файе! флама! пламя! Мы были ими, а германцы – нами Смерд сел на Пферд а Кениг – на комонь   Ты я они – из одного зерна Я вижу лоб священного слона Лингвист укажет множество примеров   Латинский игнис и огонь в родстве И на закате окна по Москве Как отблеск на мечах легионеров
38
37 36           3 ВОДА   Речь как река Во всем свои истоки Индусское уда течет в воде И мной разгадан смысл ее глубокий В – влажность О – овал движенье – Д   Оу удакам ю аква вато вотэ[1] И выжимая влагу из волос Как много дней и солнца пролилось В небытие пустое как зевота   Я пить хочу Горит моя гортань В ней – скорпионы мерзостная дрянь Язык мой – враг мой вытянут как жало   И – разрешилось Ливнем снизошло Все мокрое: асфальт кирпич стекло Ты льешся в горло – мало! мало! мало!       1. [Сноска без содержания.]
39
38 37         АРХАНГЕЛЬСКОЕ       Европа – Юлий Цезарь – Азия – Вакх – геральдические львы /один похож на Холина – другой на меня/ - уступами – просторной планировкой – балюстрада – ступени – вдоль газонов с двух сторон – все ниже ниже – санаторий – спокойные больные – ниже к Москве реке – и снова луг – и выше роща – и вверх уступами далекие леса   И здесь два московских поэта философа – спор и поток информации – отбор информации – "Ассоциации? Какие к черту ассоциации?" - прямо в упор еще теплые свежетрепещущие – зеленая зелен! – небесное небо! – и солнечная вода! – и вопли – и голые пятки – живу! – летящие в воду – и мои и твои и его ощущения   И превращения – время исчезло – музейные кресла – ты видишь картину какого-то века – я вижу грека-негоцианта царицу царя генерал-адъютанта – ты видишь скульптуры левкои – я вижу: лакеи лакеи лакеи – Юсупов и длинные доги стоят на пороге дворца – и нас кто-то видит гуляющих в парке и видящих все что мы видим – и этого "кто-то" и нас и царей и  богов другой обязательно видит – и этого тоже – и так без конца
40
39 38           Я слушал вчера пианиста – Джон Броунинг – и в амфитеатре паря над огромною залой как чистые звуки Шопена я вспомнил: Каменные скамьи и беспредметный спор и солнце гримасы мраморные в солнце полифония построенья и желтая гроза на горизонте   Я понял: /пальцы пианиста – взмок от напряженья – улыбка похожа на рыдание – аккорды/ - что основное это планировка – просторная – широкие ступени – все выше выше – и река – луга – и дальше лиловые леса до истонченья зрения и слуха   И /если верно выбрать угол падения и отраженья/ – все есть – всегда! – одновременно! – Джон Броунинг и Юсупов – автобус и философ – и лес и ресторан – и все подряд поэзия: музей – приехали на дачу – холодная бутылка пива – транзистор – "кажется гроза" - читаю чьи-то мемуары – велосипед – веселая Алиса – и девушки и небо и вода – Архангельское и Москва   И краснолапый голубь на балконе Как вылепленный Смотрит на меня
41
42
41 40           Я дремал высоко нахохлясь сберегая тепло своего тощего тела /я снов не видел никогда/ - но чуя холодок перед рассветом – я просыпался глупый злой и сонный – первый крик из горла выталкивал – пронзительный и красный - со всех сторон соперники! - кто кого перекукарекает! - сквозь щель солнца ключ отмыкает веки! - чистые голоса разносятся в утреннем воздухе – торжествует великая цельность /и такая минута была – будто там в вышине дрогнули и двинулись все колокола/   Кто умирает? – я умираю? – тело мое фонтанируя кровью бьется о стенки сарая – а голова ни жива ни мертва – не грустна не весела – глаза прикрыты плотной пленкой – в тайну сна посвящена – я вижу себя со стороны глазами десятилетнего мальчишки – я вижу голову и сталь с налипшим белым порошком так ясно и детально – что ясно понимаю – это сон – обманчивая логика событий – бессмысленный – без пробужденья – без надежды на пробужденье – сон реальней самой реальности – "А ну чеши отсюда!" – крикнул брат
43
42 41           ВЕТЕР   Первый желтый лист – подает весть – пусть – наизусть я это знаю – ветер будет дуть – все выдует – обиду и досаду – продует комнату и выдует меня   Из форточки – пожалуйста сквозняк – заносит ноги за порог – тащит за полу плаща – толкает в спину – ну ну потише – я и так почти бегом – я сам туда Из рощи вижу выдувает все птичьи трели все тепло – поймать хоть что-нибудь – все листья пух и перья – толкает в спину – налитая сизой синью звенит – и тут опустошенье – летит газета середины лета – весь воздух продувает над рекой – чтоб не осталось памяти о том – что было там – кустом любовью лодкой   Потише – я тебе не перышко не воспоминанье – вот тут в ложбинке усядусь и не сдвинуть с места – ведь я еще храню тепло земли Утих – сосредоточиться согреться – вот белый и сухой цветок – от сердца тепло как бы от рюмки коньяку – сижу обняв свои колени – как обнимал – ее колени – а поверху
44
43 42             проносит облака – и впереди как в аэротрубе – машины продувает по шоссе И от земли вступает в кости сырость – я зная что это только передышка – цветы дрожат сухой и нервной дрожью – зачем такая спешка? – ах это место тоже стало пусто – несколько помешкав я поднимаюсь – и всей спиной – холодная плита! – сопротивляюсь твоему напору – стою и вижу что ничего уж не осталось
45
44 43             СЛЕПОЙ И МОРЕ   Веди меня туда – я слышу как оно мигает – откуда ветер доносит свежесть брызг – каждый раз как будто возникает летучий блеск – черный квадрат бензином по лицу мазнув проносится – свернули вправо – теперь оно мерцает в левом ухе – налево – память услужливо подставила ступени – ты говоришь: дома сады – да я и сам прекрасно вижу – пространство стало коридором в котором как будто брезжит свет – мы удаляемся – нет – остановись! – повис мгновенный росчерк птицы – оно зовет оттуда – мы повернули не туда! – стена! – оно грохочет отовсюду! – расступается! – вот оно – только руку протяни – море     Я знаю мыслью – там простор – на пароходе плыть двенадцать суток – но более реально взбираться на крутую гору – почти что вертикально – и вдруг причалить неизвестно где и само собою мое отношение к прибою – все в дырах поспешно воздвигаемое зданье – еще идет строительство – все новые колонны и подпорки – но ажурное созданье уже колеблется – вдруг лепнина – вдруг – в брызги! – опадает целиком – и не успело гремя камнями и шурша песком все это дело смыть – как снова – блоки балки перекрытия кариатиды – мозаика – не кончив одного берется за другое – да важно ли в конце концов – когда одно теснит другое – когда миллион феери –
46
45 44           Рука разглядывает – гладкие как четки – каждый камень – скатный звук – веками великан играет в камешки – сколько – неоконченных симфоний – а я который грею кости на солнышке – всё распадается на камешки и брызги – море поделись своею гениальностью! – ведь есть же общий замысел – может быть прекрасный город строит вечный шум – мне говорят об этом – прислушиваюсь к Богу – твой величавый ритм – его услышал Бах – отворяю слух! – вливайся! – шире! – кипучим блеском – не зренье дай! – наполни! – презренье! – голосами! – дай! – море!                               ___________________
47
46                       ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
48
47 45       К. КОСЦИНСКИЙ   ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ               I. КТО  НА КОГО  КАПАЕТ?            " - Обидел тебя Островнов, а ты на него и капаешь..." - читаем мы во второй книге "Поднятой целины"[1].   Шолохов, как, впрочем, и его герои, редко употребляют иностранные слова. И конечно же, глагол  капать  вполне русский. Но вот странная вещь: слово это в значении "кляузничать, наушничать, фискалить, жаловаться на кого-либо или обвинять кого-либо в чем-либо" отсутствует во всех словарях русского языка и лишь в 1971 г. впервые  зарегистрировано в словаре-справочнике "Новые слова и значения"[2]. В чем же дело?          Глагол "капать" в значении "указывать соучастников совершенного преступления", "выдавать, доносить /в полицию/" -  стучать, сказали бы мы сегодня – впервые отмечен Г. Н. Брейманом[3], а позднее фигурирует почти во всех, правда, весьма немногочисленных у нас, словарях русского арго[4].       1. М. Шолохов. Поднятая целина. Д., 1961, стр. 463. 2. Новые слова и значения. Словарь-справочник. Под ред. Н. З. Котеловой и Ю.С. Сорокина. М. 1971. 3. Г. Н. Брейман. Преступный мир. Очерки из быта профессиональных преступников. Киев, 1901. 4. В. Ф. Трахтенберг. Блатная музыка. "Жаргон" тюрьмы. Спб., 1908; В. Лебедев, Словарь воровского языка. "Вестник полиции", 1909; В. Попов. Словарь воровского и арестантского языка, Киев, 1912; С. Потапов, Словарь жаргона преступников. Блатная музыка., М. 1927; Н. Виноградов, Словарь Соловецкого условного языка. "Соловецкое общество краеведов. Материалы". Изд. УСЛОН, Соловки, 1927, вып. XVII; В. Тонков, опыт исследования воровского языка. Казань, 1930.                 "Капать" зарегистрировано также в целом ряде ведомственных словарей, вышедших главным образом в 60-х -70-х гг., но их достоверность, как и научная ценность столь ничтожны, что вряд ли имеет смысл указывать их здесь, даже если в них и отмечено интересующее нас слово.

Pages