– 2 – 152
появляются "бабочки лесные", которые "так трепещут эти дочки" /совершенно безвкусные строчки/, затем "стадо божиих коровок в многи тысячи головок" /безвкусица усугубляется попыткой возродить стиль Тредиаковского/; а далее уже лошадь, "обернувшись к миру задом по привычке трудовой" ходит "шею кончив головой..." "Претензия на глубокий подтекст /"по привычке трудовой"/ вполне соответствует элементарным нарушениям правил русского языка: задом к "миру" можно повернуться, а не обернуться, оборачиваются лицом; но к абстрактному /как здесь/ "миру" ни повернуться, ни обернуться вообще нельзя, потому что оная лошадь сама находится в этом "мире"; кроме того ей, этой лошадке, никак не удастся "кончить" шею головой, как автору свести концы с концами. Здесь все слова измучены авторской нарочитостью. И совсем не удивляют последующие строки –
Две коровы сходом Будд
Там лежат и там и тут.
"Сходом" вместо "сходством", да еще "сходом Будд" без обычного в русском языке предлога "с", "там лежат и там и тут" – не правда ли, какая очаровательная детскость! Как можно "сходом... там лежать и там и тут" – известно одному богу и автору. Можно, вероятно, прочитать эти строки и по-другому: две коровы лежат, подобно сходу /сходке, собранию/!/ Будд. Если даже таковые сходы Будды проводили, то две коровы не могут образовать сход или собрание, а тем более "там лежать и там и тут", если их всего две; кроме того, фраза опять-таки звучит не по-русски: "сходом Будд" лежать – всё равно, что "собранием или сходкой кого-то стоять". Словом, как говорит Аркадий Райкин, – рекбус, кроксворд!
К сожалению, все стихотворение написано на таком же уровне /как и последующие произведения того же автора/. Весьма печально и то, что подавляющее большинство помещенных в "Лепте" произведений столь же смело "обогащает" русский язык и русскую поэзию за счет элементарного нарушения его норм. И мои намерения поговорить о художественном уровне представленных в сборнике творений, о мастерстве их авторов оказались тщетными, так как анализ формы можно проводить лишь тогда, когда она налицо, в данном же случае мы имеем дело с вольной или невольной малограмотностью, наивно принимаемой авторами за новаторство и поэтический эксперимент.