31 32
в безветрии светил
мне только лед казала.
Божественный кристалл,
Душе подобный он отражал лучи
и медленно мерцал на грани
пустоты, небытия и страха.
3.
Может быть, надлежит быть другому...
Но только губами веду по зазубринам слов –
наша родина зренье, повторяю с печалью,
Сонмы теней пьют из зрачков,
пьют и пьют, будто
взыскуют глины для плоти.
И к пересохшим зрачкам
я возвращусь впотьмах ртуть
собирать.
Снова слюдяные крыла выпрямил Веспер,
Чай клубится, опять и опять
возвращаясь, уходишь
к бессонице, окнам шуршащим и ветру.
предположение
третий день лихорадка бьет
доктора Фрейда,
Доктор в испарине, перхоть налипла
на запавшие стекла очков.
третий день, неутоленный разум пытая,
виденье мучит его –
черный червь лилию гложет,
белый проедает ладонь.
желтизна по небу плещет,
Доктор навзничь лежит,
разметав порыжевшие полы,
Доктора дивная серая птица
поедом ест изнутри,
тихо кругом... лишь подле уха
зло скрипит из двух ящериц –
зноя и света –
вечное колесо.
Ах, не достать больные колени,
что на ощупь не больше ореха,
белый проедает ладонь...
День, второй,
второй день и третий
в канаве доктор Фрейд пребывает,
Сезоны своими краями наплывают
один на другой,
Солнце корзины пустые носит по кругу,
Над доктором Джиоконды склонились,
татуированы медлительной кровью и льдом.