20
воистину раскрытым своею верою. Атеистические проблемы и в этом смысле должны быть христианскими проблемами. Христианство должно жить ими. Парадоксально выражаясь /я надеюсь, что буду правильно понят/, - христианство для того, чтобы открываться атеизму, должно жить атеизмом, - должно открыть его для себя. А вот этого откровения еще недостаточно у христианства и христиан. Ещё слишком много неуверенности и неутвержденности христианства, которые заставляют бояться открытости, заставляют прибегать к внешним охранительным самоограничениям ради своей сохранности. Мало сочувствия неверующим людям и много вражды к миру неверия в целом /включая и людей!/, проистекающей из инстинкта самосохранения и даже из гордости. Хотелось бы нам, чтобы как только мы рот раскроем, то начали бы преображаться от этого люди и из неверия в веру переходить. Но нужно оценивать глубину неверия. Это, кстати, поможет нам оценить и глубину веры. У неверия есть свои корни, которые и надо обнаружить. В этих корнях, как в корнях, как в глубоком, необходимо должен быть и религиозный смысл. Одновременно – искаженный. Мы должны стараться найти, выразить и раскрыть для самого человека тот решающий момент, когда его дух искажается в ложь неверия. Вот где предстоит серьезный разговор. Если бы я его начал, то предложил бы сосредоточиться на одной конкретной идее, актуальной и решающей – идее "пессимистической честности". Именно здесь я обнаруживаю фундаментальную идею неверия. Роковым образом связались в голове человека две категории: